Улица Долгая (От Пушкинской библиотеки до «Танка»)

Рядом с Пушкинской библиотекой расположилось длинное трехэтажное здание, некогда принадлежащее купцу Шоршорову. До революции здесь находились магазины и гостиница, теперь также магазины, а вместо гостиницы всякие учреждения. Когда я прохожу мимо Шоршоровского дома, меня пробивает ностальгия, так как в пору моего детства (70 – нач. 80–х гг. 20 века) располагался в нем Детский мир. Каждое лето в августе приходили мы сюда, чтобы купить школьную форму, канцелярские принадлежности и всякую другую мелочь, так необходимую в школьной жизни. Пока моя мама стояла в очереди, я бродил по магазину, по его огромным залам, рассматривая различные товары. Наскучив, выходил на улицу, стоял, прислонившись к оградке (тогда она еще была) в тени мощных тополей (их спилили) или же переходил дорогу и оказывался в сквере, в который наши власти хотят посвятить имени Козьмы Пруткова. Здесь я останавливался перед бюстом красивого военного с двумя Звездами Героя, надпись под бюстом гласила, что это никто иной, как дважды Герой Советского Союза Василий Степанович Петров. Из всего множества Героев Советского Союза – уроженцев Тамбовской земли – памятник поставили именно ему, нетамбовцу. Ведь Петров не только не уроженец Тамбовщины (он родился на Украине), но и вообще к нам не имеет никакого отношения. Просто в его представлении на звание Героя ошибочно написали, что он родился в Тамбове. Правда Владимир Львович Дьячков тактично пишет: «В представлении к званию Героя родиной назвал Тамбов». [1] Молва утверждает, что поступил он так якобы когда лежал в местном госпитале, где ему врачи спасли жизнь. Что тут верно, что нет, кто знает. Но где вы еще найдете город, в котором ставят памятники не местным героям?

Долгая (от Астраханки до Пушкинской библиотеки)

Кочевники не основывали городов. Они понимали как скоротечно время и не пытались вступить с ним в спор. Те города, что у них были, скорее, походили на временные лагеря, кашмы, где можно переждать ненастье осени или лютую зиму. От Сарая, некогда столицы Золотой Орды, остались только холмы пыли, вытянувшиеся вдоль Волги.

Кочевники, которые соблазнялись прелестями городского бытия, становились городскими обывателями, чья жизнь вращалась в круговороте похожих друг на друга дней. Чья жизнь походила на листья, падающие осенью с деревьев и носимые ветром по каменистой земле.

И все же каждый город всегда немного остается похожим на кочевье, правда лишь в том случае, если старается сохранить свой былой облик, данный ему изначально. Если не стремится оградиться от мира и пространства его, громадой каменный железобетонных зданий, а просто стелется по буеракам, холмам и оврагам, повторяя в точности рельеф местности и составляя затейливый ковровый узор из домов и домишек, расположенных в разных местах. Таким видится Тамбов, во всяком случае, пока, и поэтому в нем интересно жить. И поэтому он никогда не рождал бунтарей, великих воинов и гениев первой величины, так как живущие в нем люди философски смотрели на жизнь, понимая, что она одна у них, и что она их единственный шанс переселиться из жизни временной в жизнь вечную. Поэтому жили скупо: на мысли, на чувства, эмоции и желания – выстраивая линию своей жизни по прямой, узким путем, так, как вытянулась через весь Тамбов самая длинная улица его – Долгая.

К 300-летию села Калаис

В не такие уж далекие времена по сравнению с общих ходом человеческой истории, можно даже сказать совсем недавно, около семи поколений назад, люди на Руси были крепче и монолитнее, цельнее и отважнее. В немалой степени этому способствовали окружающий их природный ландшафт и природная стихия. Не позволяла эта стихия нежиться в суровых условиях времени. Без конца и без края по ту сторону реки Вороны раскинулась бездонная степь с летними травами и ковылем, с белым безмолвием зимой, с грозной опасностью, исходившей от незваных гостей, вырастающих вдруг из степи вместе со знойным степным ветром.

За рекой нельзя было встретить ни одного деревца. Трудно и тяжело было зацепиться за что-либо, встать и укорениться на этой земле. Одни степняки безошибочно определяли направления и пути передвижений в своей стихии, выплескиваясь на русские земли, принося с собой разрушения и унося легкую добычу. Перед этой бескрайней стихией выросло Русское государство. И по мере его укрепления, затихало степное море, становилось спокойнее и тише. В этом спокойствии уравновешивались силы, смазывались резкие границы степи и леса, смешивались народы.