КАК ЦАРЬ «УДРУЖИЛ» АНИСИМУ

(из истории фамилий с.М-Кричино по воспоминаниям Василькова Н.Г. 1930 г.р.)

1. Васильков Анисим Андреевич (одного, 1868, года рождения с царём Николаем II), «Черногуз» по-уличному, умер в сентябре 1950 года в землянке, где жила ещё вся его семья. В молодости он долго не мог, в отличие от своих сверстников, жениться. Семья Анисима жила очень бедно и замуж за него никто не шёл. Наконец засватали ему в д. Промклево невесту и свадьбу договорились играть в последний день «мясоеда». Наготовили кадушку кислого молока, борщ сварили, холодец. И тут, какая-то мистика – гонцы скачут по всей России с объявлением, что новый царь Николай II тоже женится в последний день «мясоеда» и свадьбы, кроме царской, ни у кого в этот день ни должно быть. После «мясоеда» настал пост до «Красной горки», религиозных предписаний придерживались строго в то время и молоко «протухло» и пропало, не говоря уже о борще и холодце. Жена Анисима Фёкла Наумовна родом из Промклево, была повитуха. Коле Василькову при рождении перевязывала пупок. Кроме того умела лечить отговорами людей и скотину (от «чемера»). У Анисима с Фёклой было трое детей. Сын Григорий Анисимович женился на тёте Василькова Н.Г. по отцу Федосии Яковлевне. Молодых оправили спать в амбар. Оба простудились и в один день умерли от воспаления лёгких. Дочь Анисима Василькова Елизавета умерла в 1917 году. Другая дочь Анна Анисимовна (1912(13)-1982) до войны уехала в Тбилиси.

УЛИЦА ЗАЩИТНИКА МОСКВЫ
(из истории фамилий с. М-Кричино Орловской области)

25. Минаков Яков Сергеевич, дед Ник. Гр. по матери. Прожил 54 года, умер в 1927 году. Сын Григорий Яковлевич (1899-1920), умер в Лисках Воронежской области от тифа. Его сын Фёдор Григорьевич родился в 1920 году. Мать Александра вскоре вышла замуж за Сафонова Алексея и уехала с новым мужем в Московскую область Ухтомский район деревня Лыткарино. Отчим Алексей записал Фёдора с 1918 г.р., чтобы того по возрасту приняли на учёбу в ФЗО (фабрично-заводское обучение) и усыновил, т.е. дал свою фамилию – Сафонов. После окончания ФЗО Фёдор устраивается работать на военный завод по изготовлению оптических линз для самолётов. Потом он служит срочную службу и в отпуск приезжает навестить родную бабку по отцу, Настю (Анастасию Васильевну). В начале войны был оставлен по брони на своём заводе, но пошёл добровольцем в народное ополчение. Подразделение ополченцев попало в окружение и Фёдор, не желая сдаваться в плен, подорвал себя связкой гранат, уничтожив при этом 16 солдат-финнов. После войны был перезахоронен на Новодевичьем кладбище в галерее «защитников Москвы». Командир подразделения ополченцев, на глазах которого Фёдор совершил свой геройский поступок, после войны работал во внешней разведке и жил во Франции. По просьбе матери Александры он ходатайствовал, чтобы прах Фёдора перезахоронить в Лыткарино. Тогдашний «мэр» Москвы Яснов дал на это разрешение. Посмертно Фёдора наградили орденом Отечественной войны 1-й степени. В честь его назвали улицу имени Фёдора Сафонова и школу. Другие дети Минакова Я.С.: Наталья Яковлевна (1902-1959), Прасковья Яковлевна (1906-1998), Марфа Яковлевна (1908-2000), Яков Яковлевич (1910-1988), Егор Яковлевич (1913-1943), Ульяна Яковлевна (1920-2009).

«АНДРЕЕВ БУГОР»

(Из истории фамилий с. М-Кричино)

На месте кладбища в М-Кричино после создания колхоза построили конюшню. Новое кладбище определили на бугру. Вскоре там был похоронен Андрей Голяков (Андрей «Никулец», брат «Аханька»; их отец Николай по-уличному «Никулец»), который на 9 декабря 1930 года, зимний престольный праздник, застрелил себя из обреза, искусно спрятанного до этого в чурбане, стоявшем во дворе. Но следующей весной подходы к «Андрееву бугру» затопило в половодье и тогда кладбище перенесли на восточный край села, где оно сейчас и находится. Женат Андрей был на Фросе (Ефосиньи) Митиной, сестре Петра Гавриловича Митина 1923 г.р., которая пережила своего мужа на шесть лет. Детей у них не было. Андрей был неплохим столяром: вязал рамы, умел делать бочки (кадки). После войны, когда сделали пруд, то «Андреев бугор» заболотился и превратился в луг…
В советское время, как и при царях, к факту самоубийства относились отрицательно. До революции, согласно религиозной установке самоубийца считался грешником и мог быть похоронен без отпевания священником только за церковной оградой кладбища. «В царской России самоубийство считалось асоциальным явлением… За неудачную попытку суицида человека могли подвергнуть тюремному заключению. Советский строй внешне был более терпим к самоубийцам. Выступая на XXII Ленинградской губернской конференции в декабре 1925 года, Е. М. Ярославский говорил, что самоубийцами могут быть лишь личности «слабонервные, слабохарактерные, изверившиеся в мощь и силу партии». В 30-е годы о фактах самоубийства перестали писать. Заметное влияние на общественное мнение оказала книга Н. А. Островского «Как закалялась сталь» (1932 – 1934 г.г.), автор которой назвал самоубийство предательством дела революции. Хотя советские и партийные структуры официально не признавали наличия самоубийств в СССР, они пристально следили за их динамикой. Лично А. А. Жданов, глава Ленинградского обкома ВКП(б), рассматривал сообщение о самоубийстве работницы завода «Вулкан», которая, перед тем как повеситься, убила своих детей 3 и 5 лет и оставила записку: «Сделала сама я от худой жизни». Подобный случай не вписывался в картину жизни, которую рисовала советская пропаганда. Суицид коммуниста в обстановке политического психоза, раздутого после убийства С. М. Кирова, рассматривался как косвенное доказательство вины перед партией. Это в дальнейшем могло повлиять даже на судьбу родных и близких самоубийцы. Когда такие случаи стали общеизвестными, то в минуты психологического срыва, влекущего за собой суицид, люди начали оставлять довольно своеобразные записки. Зимой 1937 г. в одной из больниц застрелился лежавший там член ВКП(б) с 1905 года. Его предсмертная записка: «В смерти своей прошу никого не винить. Мучительные физические боли не дают мне возможность переносить их дальше. Политики в моей смерти не ищите. Был постоянно верен своей партии ВКП(б ) и остался верен. А Великому Сталину нужно сейчас, как никогда, провести твёрдый и решительный разгром всех остатков вражеских партий и классов. Никаких отступлений. Жалею, что меня покинули силы в этот момент. Поддержите всё же, если можете, товарищи, материально и морально мою семью. Прощайте. Счастливо и радостно стройте свою жизнь. Рот фронт»».