Базар - (перс.) торговля пищевыми продуктами и товарами широкого потребления, привозимыми в город или иной населённый пункт преимущественно в определённые дни, большей частью самими производителями. Синонимы – беспорядок, рынок, шум.

Лебедянь - город торговый. Три ежегодные ярмарки – Крещенская, Троицкая и Покровская не только наполняли городскую казну, способствуя развитию и процветанию небольшого провинциального городка, но и заметно разнообразили жизнь лебедянцев. Толпы приезжих – помещиков, купцов, ремонтеров, артистов с медведями и просто праздношатающихся обывателей наводняли улицы города и огромную Ярмарочную площадь на северной окраине города. Как вспоминает современница, проездом оказавшаяся в Лебедяни в начале XIX века, «торгующие приезжают из разных мест: из Москвы привозят шерстяной товар, чай, сахар и другую домашнюю провизию, которую господа приезжают закупать. Была какая-то торговка-француженка, мадам, с модным старьем, которое в Москве уже не носят; наколки и шляпы преужасные, с перьями, с лентами и цветами, точно вербы; и все это втридорога. Купечеству эта ярмарка – праздник: и жены, и дочери их, разодетые в шелк и бархат, в жемчугах, брильянтах, сидят у входа лавок и вереницей снуют взад-вперед по ярмарке, высматривая себе женихов. Много помещиков, барышников и цыган толпятся там, где выводка лошадей, которых пригоняют табунами: каких только тут нет пород и мастей! В этот раз были балаганы и кукольная комедия…»

В обычные неярмарочные дни «бизнес» в Лебедяни, конечно, резко сбавлял обороты, но даже и тогда лебедянцы продолжали торговать. Пока на месте ярмарочных торгов гулял ветер, торговцы собирались на двух других площадях – на Сенной (она же Старая Базарная), что у Присутственных мест и Старого собора и на Базарной (или Соборная). «На площади перед полицией, перед жёлтыми облупленными стенами - базар. Поднятые вверх и связанные оглобли, лошади с привязанными мешками овса у морд, визгливые поросята, кадушки с кислой капустой, возы с сеном. Хлопают по рукам, торгуясь; зазывают звонко; скрипят телеги; кучер земского в безрукавке пробует гармонику...» - встречаем у Е. Замятина. Чего только здесь не предлагали: сено и зерно, кожи и ткани, глиняная посуда и деревянные бочки, топоры и косы, детские игрушки и пестрые платки, сбруя и упряжь, сапоги и плетеные корзины, мясо и рыба, молоко и сметана… все шло на продажу. Купцы посерьезней предпочитали торговать в собственных лавках при домах или в каменных недавно построенных Гостиных (Торговых) рядах, с четырех сторон окружавших Новый собор. Здесь, внутри этого квадрата тоже торговали: легкие навесы и выносные столики стояли здесь десятками, пестрая и многоголосая толпа заполняла свободное пространство между ними. Людская масса беспрестанно двигалась и шумела, кричала и смеялась, воздух наполнялся всевозможными звуками и запахами от продуктов, кож, животных и людей.

Но торговля в городе не была стихийной. Четкие торговые правила, как в отношении налогов, стоимости мест, так и в части санитарного состояния товаров, места и самих продавцов действовали и тогда. За их выполнением следили городские власти, нарушителей наказывали. И хотя один го­родовой одновременно выпол­нял функции милиции, санэпидстанции, торговой и налоговой инспекций, простой механизм контроля и наказания за нарушение правил торговли был четко отработан. Вот хотя бы взять случай, происшедший на лебедянском базаре в мае 1915 года. О нем поведала небольшая папка № 9253, попавшая нам в руки в Тамбовском архиве: "О наложении взыскания на ту­рецких подданных за нарушение ими санитарных требований при торговле на базаре г. Лебедяни".

Лебедянь. Торговый день. 29 мая 1915 года. Проходя по ба­зару около 11 часов дня, пол­ицейский надзиратель 2-го уча­стка г. Лебедяни (фамилия не­разборчива – В.А.) увидел пятерых турецких граж­дан, торгующих хлебом. Пол­ицейский надзиратель остано­вился. Причем его внимание привлекла отнюдь не национальность продавцов - на городском база­ре и раньше хватало гостей с юга. Наметанный глаз предста­вителя власти моментально выхватил из базарной толчеи нарушителей. Ведь кому, как не ему было так хорошо знакомо обязательное Постановление господина Тамбовского губернатора от 20 апреля 1915 года по санитарной части. В нем подробно указывались меры предупреждения "повальных болезней", порядок содержания улиц и торговых помещений, правила торговли. Для купеческой Лебедяни с её ярмарками и базарами такие вопросы были особенно актуальны. И без того серьезное положение усугубляли прибывавшие из прифронтовой полосы беженцы и военнопленные.

Полицейский подошел к торгующим и… остальное уже было делом техники. В составленном на месте нарушения протоколе указыва­лось, что "турецко-подданные Вели Угла Ахмет Оглы, Дзелал Абдурман Оглы, Осман Махмуд Оглы, Осман Демурги Оглы и Ахмед Мегмед Арелим Оглы но­сили корзины с булками без чи­стых подстилок на дне, а булки не были прикрыты от пыли и мух ни марлей, ни чистой холщовой тканью, торговали в грязных ко­стюмах, без фартуков". "Прини­мая во внимание, - писал пол­ицейский, - что проступок этот составляет нарушение требова­ния обязательного постановле­ния по санитарной части г-на Тамбовского Губернатора от 20 апреля 1915 года пп. 15 и 18 постановить о замеченном на­рушении составить протокол, который представить г. Лебе­дянскому Уездному Исправни­ку".

Нарушение подтвердили и присутствующие при этом сви­детели: постовой городовой под личным номером 7 Иван Ва­сильев Сарычев и конно-полицейский стражник под личным номером 654 Михаил Сухарев. Итак, протокол был составлен, переведен на турецкий пере­водчиком и прочитан обвиняе­мым. Что же могли сказать задержанные турки в свое оправ­дание? Что могли, то и сказали. А именно: "Не имея вторых фартуков, они заказали вторые экземпляры, а первые фартуки их были даны стирать прачке". Добавив в конце (видимо, уже по просьбе полицейского), что "об обязательном Постановлении Губернатора они знали, и им это Постановление было до этого объявлено". Турки подписали протокол (вернее, подписал лишь один из них, тот, кто мог расписываться по-русски) и, признав вину, отдали себя на волю правосудия. Решения их участи пришлось ждать недолго. В июне дело было рассмотрено Тамбовским вице-губернатором (!), который и вынес при­говор: "Вышеупомянутых турецких подданных подвергнуть де­нежному штрафу в размере 10 рублей каждого, а при несосто­ятельности - арест каждого на трое суток". На этом дело за­крыли и сдали в архив. Вскоре сменилась власть, изменилась жизнь. Но остались на месте Лебедянь, базар, а также торговля хлебом.

И вот, всего четверть века спустя, уже в советское время, в марте 1941 года, в местной газете "Путь к социализму", № 47 вдруг появляется заметка: "В хлебных мага­зинах города имеются случаи нарушений правил торговли. В хлебном магазине № 5 не со­блюдаются правила санитарии. Привезённый хлеб в магазин принимается без халатов..." И хо­тя турки в этой ситуации, как говорится, "и близко не стояли", в хлебной торговле со сменой власти мало что изменилось…

Ну, а торговля в Лебедяни процветает и сегодня. Это особенно заметно по воскресеньям, когда рынок, выплескиваясь за пределы Базарной площади, занимает всю центральную улицу. Продавцы подъезжают на своих плотно забитых машинах, занимают места, расставляют столики, ставят навесы, раскладывают товар. В общем, занимается совершенно тем же самым, что делали их предшественники – лебедянские купцы и мещане прошлых столетий. А «обыватели», принарядившись сами и одев маленьких детей, достав «из кубышки» рубли, как и сто лет назад, чинно выходят «на рынок». И вовсе не потребность купить что-то для себя и семьи заставляет лебедянцев по воскресеньям в любую погоду идти «в город». Что гонит их туда, сразу и сказать-то трудно – то ли желание «порадовать глаз» тряпичным изобилием, повыбирать товар и даже сделать покупку (пусть и теоретически), то ли возможность повстречать в одном месте сразу всех своих знакомых или многовековая традиция (заложенная, рискну предположить, уже на генетическом уровне) ходить на торжки и «ярманки» как на главные городские зрелища. Базар, давно уже опередивший по своей популярности церковные заутренние службы, для многих остается любимым воскресным массовым мероприятием. И как прежде, независимо от того, торгуют ли на базаре хлебом или рыбой, ло­шадьми или велосипедами, овощами или семечка­ми, город в такие дни де­лится на «продающих», «покупа­ющих» и «контролиру­ющих». История продолжается, да и характеры все те же…

(Как в Лебедяни турецких подданных оштрафовали.
// Неоновый город. №4 (19). 2006.)